Поэтический спектакль
Живи по совести,
северный Иерусалим!
Режиссер: Татьяна Тарасенко (Акламэна)
15 мая 2016 г.
(воскресенье)
16:30
Tautiniu bendriju namai
Raugyklos g. 25, Vilnius
В спектакле прозвучат произведения авторов:
Татьяна Тарасенко (Акламэна)
(Великобритания, Нидерланды, Литва)
поэт, член Российского Союза писателей,
издавалась в различных сборниках поэзии
Владимир Элконин
(Израиль)
доктор технических наук,
в перестроечные годы до переезда в 1990 году из Вильнюса в Израиль
публиковал свои стихи в свободных изданиях «Эцлейну» и «Согласие»
Актеры и чтецы:
Автор Татьяна Тарасенко (Акламэна)
Автор Владимир Элконин
Ведущий, Тёмный Ангел Олег Субель
Белый Ангел Елена Яшина
Чтецы Наталья Андреева
Ольга Петровская
Художник-декоратор: Сергей Ерехинский
Ведущий:
— Кто хоть раз открыл для себя красоту и загадочность улочек Вильнюса, поблуждал по их кручёной таинственности, тот навсегда посадил в своем сердце ростки желания вновь и вновь возвращаться в этот город, в сон Гедиминаса.
Что же говорить о тех, кто родился и жил в этом городе?
Дамы и господа!
Поприветствуем авторов стихотворений,
легших в основу поэтического спектакля
“Живи по совести, северный Иерусалим!”
Татьяну Тарасенко Акламэну и Владимира Элконина.
И хотя в настоящее время они проживают в других городах и странах, но любовь к Вильнюсу, Литве бережно хранится в их сердцах.
Татьяна Тарасенко Акламэна (Великобритания, Нидерланды, Литва).
Владимир Элконин (Израиль).
[Разошлись к столикам]
Я думаю всем известно, что Вильнюс называют “Северным Иерусалимом”.
В спектакле зрителю предоставится возможность пережить, прочувствовать и очистить свои мысли и цели, повернув их к созидающей силе добра и света, пережить катарсис очищения и, тем самым, помочь родному городу процветать и жить по совести, как и заповедано нам всем Творцом – Создателем.
И тогда каждый сможет явно увидеть Ангела и говорить с ним.
[Ведущий уходит]
Появляется Белый Ангел (Елена Я.)
Белый Ангел:
— Живи по совести!
Живи по совести!
Живи только по совести!
[Белый Ангел уходит]
Автор Владимир Элконин читает свое стихотворение
"Северный Иерусалим":
Подай мне знак надежды, Витис гордый
Развей сомнений призрачный туман
Блесни пророчеством железной волчьей морды
О том, что не надолго мир безумьем обуян
Так было раньше, когда годы и столетья
К твоим истокам — уже много тысяч лет:
Народы сталкивались в злобе лихолетья
Порой за горстку золотых припрятанных монет
Порой — за пастбища нетоптанной долины
Порой — за недр богатства, реки и порты
Порой — за рабские безропотные спины
Порой — за кровь, за веру, за мечты ...
А ты в пророческом журчаньи речек слитых
Возник как сон, как вдохновенье, как мечта
И, одаренных знанием, в ремеслах деловитых
А не по роду-племени селиться звал сюда
Здесь аура холмов божественно зеленых
Сулила процветанье граду вольных дел
Ты быстро рос, свободой вдохновленный
Из пепла возрождался, коль до тла горел
Как много раз через тебя прокатывались войны!
С востока к западу, и с запада — обратно на восток
Но разорительных баталий яростные волны
Бессильны были истребить души твоей росток
Ибо, гордясь глубокими духовными корнями
От Центра Святости, ты так сроднился с ним
Что, толерантность пестуя, вовеки будешь славен
Живя по совести, наш северный Иерусалим!
http://www.stihi.ru/2016/03/23/4318
Чтец Наталья А. [появляется на сцене],
читает стихотворение Владимира Элконина
"Город древний мне к сердцу прирос":
Кто познал, тот поймёт как чуднО
Возвращаться в оставленный город
Двадцать лет для кого-то «давно»
А по мне: пронеслись метеором
Представляете, это как сон:
Все как-будто до боли знакомо
Но покрыт пеленой странной он
Мир, где вместе старо всё и ново
Город древний мне к сердцу прирос
Лабиринт твоих улиц — услада
Поклонюсь тебе: долго же нёс
Ты меня, как любимое чадо
Кто-то в шутку, а может всерьёз
Буйным ветром когда-то гонимый
Твою славу в веках так вознёс
Что сравнил тебя с Ерушалимом
Здесь история впитана в грунт
Имена на стенАх проступают...
Здесь сомненья в душе моей бунт
Волны черной тоски поднимают
Может лучше бы было: сидеть
Мне на месте — Судьбы дожидаться
Все лишенья с тобою терпеть
Но остаться, до смерти остаться?
Только, кто же поспорит с судьбой
Бригантинам не спать у причала
Пока страсть обогнуть шар земной
Ностальгию тайком не зачала
[Появляются два ангела]
[Тёмный Ангел в черной маске с перьями]
Жизнь — картина на грубых мазках
Дальше память доводит детали
И в оставленных мной городах
Сны ощупают вновь каждый камень
Город
древний
мне
к сердцу
прирос ...
http//www.stihi.ru/2014/11/22/709
[Наталья А. уходит со сцены]
Оба Ангела как бы склоняются над спящим князем Гедиминасом.
Белый Ангел:
Он заснул.
Тёмный Ангел:
Я войду в сон Гедиминаса и покажу ему все углы, ямы, ловушки и опасности.
Белый Ангел:
Нет!
Тёмный Ангел:
Я предупрежу его, чем чревато создание города через мистический сон разума!
Белый Ангел:
Нет! Нет!
Тёмный Ангел:
Почему “нет”? Ведь людям свойственно ошибаться, заблуждаться и разрушать. Надо их предупредить, подсказать им и предостеречь!
Белый Ангел:
Нет! Нет! Нет!
Они должны пройти этот тяжелый Путь из животного к человеку.
Сами! Иначе они так и останутся сном в чужом сне.
Тёмный Ангел:
Но ведь погибнут лучшие!
Белый Ангел:
Да, погибнут лучшие.
[Ангелы застыли в скульптурной композиции]
Автор Татьяна Тарасенко (Акламэна) читает свое произведение
"Памяти Гер Цедека графа Валентина Потоцкого":
Факелом горел, факелом
У язычников на глазах.
У онемевших ангелов
Слез отраженье в свечах.
Вера столбом света
В Царство Его поднялась,
Силой молитвы согрета.
Толпа веселилась всласть:
Прыгала обезьяной,
Криками пачкая рот
У беспросветности пьяной
Суд непреклонных господ.
Пепел светился искрой,
Непогрешимости знак,
Ветер послал Всевышний
В густо застывший мрак.
Палец остался целым.
В историю вписан граф
Гер Цедеком смелым.
Давидом сражен Голиаф.
Над безымянной могилой
Деревце проросло.
Неимоверной силой
Знаки давало оно,
Когда гонений буйство
В веру вторгалось, круша,
Сохло дерево грустно,
Листья в труху кроша.
Перед войной срубили,
Жестко взмахнув топором,
Недостойные пыли
Тех, кто не стал углем.
Кладбище, в нем Храмом
Виленский Гаон и Цедек.
Камни молитв раной
И факел жизни навек.
http://www.stihi.ru/2016/02/15/2945
[Акламэна садится за столик]
Тёмный Ангел, размышляя:
Как глупо говорить: “Погибнут”.
Они уйдут, чтобы изменить мир и освятить себя,
оставив память о жесткости тех рас, что отошли от Бога.
Я в сон войду волчицей, чашу-город покажу,
чтобы видел Гедиминас, как свежей кровью, крепкою аортой
сюда стекутся из колен Израиля достойные сыны Творца.
Ты, Ангел Света, знаешь, их ждёт судьба страданий за любовь и приближённость к Богу? Иль полной чашей будет жизнь?
Скажи, пока он крепко спит.
Белый Ангел:
Ни то, ни это и всё вместе под названьем ёмким – жизнь.
Но полно строить замки, где ветер перемен сдувает с событий несуществующую пыль.
Пускай Поэты – летописцы свет проливают
непреложных истин и радостью любви пусть очищают мир.
Мы отступаем в тень их лир.
[Ангелы расходятся]
Автор Татьяна Тарасенко (Акламэна) читает свое стихотворение
"Железный волк на горе Гедиминаса":
мы с волком выли на луну,
взобравшись на гору
вещали
о скрытой дикости
и в миф,
подсмотренные наяву,
попали...
миф рассказал нам,
что внизу
поселят короли
придворных,
что вечно
будет лить слезу
над мусором стихами
дворник...
железным волком стала я,
дитя из Рима,
мне ночь луной ярко светла
и лик мой — рыло...
однажды,
грудь насквозь раскрыв,
сев на ступени,
освобожу я свой нарыв,
сплетенье тени...
волк вышел медленно, щадя
изломы раны,
лизнул мне руку он любя
и стал охраной...
он чувствует, когда мой враг
льстиво крадется...
волк нападает не за страх,
в нем сердце бьется,
он различает ложный дым,
щетиня шею,
я в ночи фиолета синь
смотрю смелее...
http://www.stihi.ru/2008/01/24/4202
Чтец Наталья А.
[переодетая]
[берет лист со стихотоворением со стола Акламэны]
читает стихотворение Акламэны
"К Свету, снимая ветхие одежды":
В эту комнату я не заходила давно,
И потускнело, померкло солнце-окно.
Вся паутиной покрылась дверь
Платье скинь и другое примерь...
[появляется Тёмный Ангел и играет интерес к Вирсавии]
Вспомнила. Одежды надела мира,
Ожил букварь, где мама рамы мыла,
Помню медведя, он другом стал.
Всех житейских вершин пьедестал...
[Тёмный Ангел рукой дотрагивается до плеча Вирсавии]
Платье снимаю, заела застежка,
За Млечный Путь зацепилась немножко,
В нежную кожу впилась, срослась,
Танцем снимаю его, торопясь
Освободиться от пытки судьбою.
Эту застежку одна не раскрою,
И на запястьях узлы все бинтами,
Люди Свободы, вы где? Мне бы с вами...
Я не поверила, что рождена для борьбы,
Платье исчезло, не скрыв наготы.
Чистой энергией свет вдруг очнулся,
Меня омыл и к душе прикоснулся.
Мы исчезаем в одеждах для бала,
Здравствуй! Ты знал, что Тебя я искала?
http://www.stihi.ru/2007/12/11/315
[Тёмный Ангел и Вирсавия касаются друг друга пальчиками]
Тёмный Ангел (Олег С.) читает
стихотворение Владимира Элконина
"Все хорошо, Вирсавия-маркиза!":
Ах , стоит ли грустить, Вирсавия-маркиза?
Подумаешь, сгорел с пристройками ваш дом
Пока ещё любви вращается реприза,
У сердца тайна есть: ого, как мы живём!
[разомкнули руки и Вирсавия идет за бокалами]
Так выпьем же за тех, кто вопреки пожарам
Надеждою живут и тайн не выдают
Кто эликсир любви глотнул под легким паром
И все её секреты беспечно познают!
Упрятаны в душе ключи от тайн сердечных
Приставлен разум-страж к окованным вратам
Но и святой монах не может бесконечно
Противиться кощунственным мечтам
Так выпьем же за тех, кто вопреки запретам
Благословит Любовь и прославляет страсть
И кто за поцелуй готов на край Планеты
Лететь, идти и плыть, и на колени пасть!
Не надо быть царем, чтоб царствовать на ложе
Застеленном любовью в ласках и мечтах
Цариц , словно овец считал пастух , похоже
Наложниц царь считал с улыбкой на устах
Так выпьем же за всех любовью одержимых
О них монарх – поэт составил Песней Песнь
За странников любви, за так в ответ любимых
Что мудрый Соломон решил воспеть их честь!
[появляется Белый Ангел и слушает на расстоянии]
[Вирсавия с двумя бокалами направляется к Тёмному Ангелу]
Талант любить знаком из аллегорий древних
Шел сыну от отца, от мамы - дочерям
И были о любви так песни их напевны
Что из глуби веков струятся в души к нам
[Вирсавия подает бокал]
Так выпьем же за тех, кто, подобясь Давиду
Пастушество прошел да угодил в цари
Кто, полюбив, нанёс сопернику обиду
А Бог его простил, поверив той Любви!
Вот видите: грустить не стоит вам, маркиза!
http://www.stihi.ru/2015/11/28/611
Белый Ангел [приближается]:
Перья стихов отлетают в Вечность. Их парение чувствует Душа и питается нектаром музыки Высших Сфер.
Тёмный Ангел:
Но разве стихи не сходят свыше в умы Поэтов?
Разве быть Поэтом это не Дар Божий?
Белый Ангел:
И то и это. Ты прав, мой брат. Дар метит человека, обязывает его, настраивает на общение с Музами, даёт пищу уму, возвышает и делает чувствительным сердце.
Но Дар, как и Любовь надо лелеять и бережно растить трудом и ответственностью. Так открываются глаза Души. Так человек становится подобным Творцу.
[Ангелы немного отдаляются друг от друга]
Тёмный Ангел:
Послушаем и мы, как очищают северный Иерусалим слова, созидающие жизнь и радость.
Чтец Наталья А.
читает стихотворение автора Владимира Элконина
"Течет река":
Течёт река — серебрянная лента
И, извиваясь, точит берега
Седой обрыв природным монументом
Стоит надменно долгие века...
Когда мне Бог дарует оказаться
В обзорной точке над моей рекой
Я не могу никак налюбоваться
Паря меж лесом, небом и водой
Когда ж стезею странника ведомый
Ищу я счастья у других широт
Мне чудится порог оставленного дома
И этот вид в трёх метрах от ворот
http://www.stihi.ru/2015/09/07/9964
[Наталья А. уходит со сцены]
[Тёмный Ангел уходит за ней]
[Появляется] чтец Ольга П.,
берет лист со стихотворением со стола Акламэны,
читает стихотворение Акламэны
"огоньком окна рассвет привечен":
тонкой вязью холод чертит утро,
очертания домов рисуя смутно,
одеяло сна прикрыло землю
и она, сложив ладошки, дремлет
монитор урчит, ленясь работать,
опечатки и ошибки штопать,
в сердце же весна и цвет сирени
распустились в зимней полутени
и не может снег в тепло ложиться,
ночь чарующей улыбкой небу снится,
расцветут подснежники красуясь,
с игрой ветра рифмами целуясь
не смотри так, дай зиме случиться,
холоду с земною жизнью слиться,
испытать на прочность жар камина...
эта ночь звучит неповторимо
https://www.stihi.ru/2008/12/04/761
[Ольга П. садится в первом ряду]
[Белый Ангел держит в руках халу]
Автор Татьяна Тарасенко (Акламэна) читает свое стихотворение
"Хала с маком":
Халу не режут — ломают легонько,
Она и радешенька быть на ладоньке.
Ее расплетают напевно, с молитвой
И день обещает быть солнечным, сытным.
У халы вкус детства и пышность достатка,
Пекли ее в пятницу, священность порядка.
Кошерного теста ломоть бережливо
Несли жертвой в Храм, там плели терпеливо
По три и по шесть. Испеченные жгли
Все халы во имя Великой Любви!
Но Храм в запустеньи, Стена только в силе,
Поэтому к халам нас всех приучили
И в детские годы, вприхлебку с чайком
(Добавку стащив со стола всё ж тайком)
Услада для сердца, оберег живота
Хала субботняя необычайно вкусна!
http://www.stihi.ru/2014/04/27/11099
[Белый Ангел отдает халу Акламэне]
[Акламэна уходит с халой]
Белый Ангел (Елена Я.)
[подходит к автору В. Элконину, берет лист]
и читает стихотворение
"А я?":
Человек, ты — мужчина иль женщина, или бывал тем и этим?
Домосед или странник, которому дальние снятся края?
Пожилой, или только явился искать своё место на свете?
Знай, что с первых шагов твоих рядом с тобою присутствую я
Будь ты ловким и шустрым иль увальнем будь неуклюжим
Будь ты дерзок умом или склонным не лезть за рутины края
Будь ты всякий , какой бы ты ни был, однако мне жизненно нужен
Опыт твой, чтоб его обсуждая, спросить себя прямо: «А я?»
Я не знаю, что снится тебе, и неведомы мне твои страхи
На что молишься ты, и кого ты за всё проклинаешь, коря
Иль считаешь что путь твой — несчастье не в этой родиться рубахе
Все ж, по признакам внешним составлю портрет твой и я
Потому что, мне кажется, главное знание я о себе упускаю
Коль кошмары ночные свои так весьма безуспешно боря
Я другого – тебя, во всех тонкостях жизни твоей не познаю
[появляется Тёмный Ангел]
Чтоб сравнив, беспощадным вопросом задаться : «А я?»
http://www.stihi.ru/2016/02/23/2661
Тёмный Ангел (Олег.С.)
читает стихотворение Владимира Элконина
"Страх Божий":
Умиленье сотвореньем мира
Усыпило бдительность Творца
А Лукавый, будучи вампиром
Изобрёл жестокие сердца
Каин брата Авеля прикончил
Тело сжег, развеял в поле прах
Ужаснулся Бог и той же ночью
Учредил Великий Божий Страх
И с тех пор пред нами выбор ясный
«Не убий» закон блюсти Его
А иначе, уготован пламень адский
— Бойся, смертный, Бога своего!
Убоявшись Бога, повитухи
Первенцев решили не губить
Грозный Фараон, умывши руки
Отступил и всем позволил жить
Бог велел сорвать оковы рабства
Не страшиться Фараона самого
Глас с небес не дал засомневаться:
— Бойся только Бога своего!
За презренье к власти тирании
За святую веру в Божий страх
Бог из рабства свою паству вывел
Обласкал, взрастил на чудесах
Коль Свобода и Мораль неразделимы
В недрах сердца, также - на устах
Люди вечно Господом хранимы
Им опорой служит Божий страх
Миллионами загубленных людей
Повторялось доказательство веками
Для чего до самых наших дней
В Преисподней полыхает адский пламень
На ИГИЛ, на Малороссию похожа
Мне приснилась мегабойня на Земле
Помолюсь-ка, чтобы сдерживал страх Божий
Тех кто в Белом Доме и в Кремле
http://www.stihi.ru/2015/08/17/9093
Белый Ангел:
Всегда вызывает восхищение, как город откликается на все Намерения людей и дарит им прекрасную возможность жить в гармонии.
Тёмный Ангел:
Но люди не всегда желают лучшего. Я часто прихожу на зов и чёрных мыслей. Их спускает зависть, злость, обиды, страх и своеволие. Приняв заказ, я вынужден исполнить.
Таков Закон.
Белый Ангел:
Да, и тогда чаша терпения Всевышнего переполняется. Предел нарушен.
И отступаю я с тяжёлым сердцем под громогласный голос Бога.
Звучит Шофар.
[на сцене остается Владимир Элконин]
Автор Владимир Элконин читает свое произведение
"Литовская Рапсодия 1. Крыши красные":
Пролог.
Крыши красные
Крыши-кровельки
Что вы кроете?
Счастье тёплое?
Горе блёклое?
Смех да радости?
Грех да гадости?
Всё, что найдено?
Всё, что брошено?
Кому сдадено
Мое прошлое?
Как давно же я чуждым странником
По над крышами теми шастаю
Пролетаю душой словно раненой
Окропляю их кровушкой красною
Выжимая её как ностальгию
Пульсогенную, артериальную ...
Да уймут мои грёзы напрасные
Крыши красные, крыши красные
Часть первая. Понары
Там, где Нярис змеится Закрентом*
Омывая понарские пущи
Где Мицкевичем небо воспето
Как никем за историю лучше
Словно призрак стоит город древний
На холмах и озерах зеленых
Сотни лет был он домом евреям
И обителью мудрых Гаонов
Был он маленьким северным Римом
Для католиков и православных
Но однако и Иерусалимом **
Слыл он в хрониках тайных и явных
А когда над обрядами меру
Репрессивно чинили в России
Принял край этот и староверов,
Впрочем, всех, кто укрытья просили
Здесь конфессии так уживались
Что для Господа избранной дачей
Долго эти места оставались
Словно новый Сион, не иначе....
Вся Европа больна юдофобством
Толерантность лишь здесь удержалась
В Литве жили евреи комфортно
А Община их все умножалась
Говорят, больше трети народа
В Вильно, в Ковно — писались евреи
Под влиянием их год от года
Города эти лишь богатели
Выходили из всех поколений
Этой общины, славной и дружной
Клерикалы, врачи и юристы
Маляры, музыканты, артисты
Да ученые всех направлений
И казалось: чего еще нужно?
Синагоги, не делая шума
Возносили Всевышнему славу...
И никто б никогда не подумал
Что все к черту пойдет на забаву
Но еврейской истории жернов
Повернулся вновь в веке двадцатом
Амалек вновь нагнал свою жертву
Обратясь крикуном бесноватым
Докричался до сердца германцев
Заразил их идеей нацизма
Мол, во всем виноваты евреи
От бесплодия до коммунизма
Всю еврейскую скользкую тему
Он навеки закрыть собирался:
Превратил истребленье в систему
Грабежом и враньем не гнушался
Смерть по странам Европы восточной
Как цунами с войной покатилась
Маховым колесом Голокоста
Над еврейской судьбой раскрутилась
Поэтапным изгнанием: в «Гетто»
Под прикрытием «переселенья»
В лагеря, где убийство — конвейер
После рабским трудом изнуренья
Катастрофа того геноцида
Отличалась цинизмом системным
А жестокость особого вида
Потрясла всё видавшее небо
И Литвы большинство населенья
Преклонилось пред «бесом нечистым»
Да еще пред прорвавшимся рвеньем
Местных коллаборационистов
Не секрет: от расправы бежали
И просили укрытья евреи
Кто давал — напоказ убивали
Неповадно чтоб было соседям
Страх и ненавись, зверство и травля
В эти годы Литвой управляли
А безумия жертвою главной
Авраама наследники стали...
Там, где Нярис змеится, Закретом
Омывая понарские пущи
Где Мицкевичем небо воспето
Как никем за историю лучше
Добрым словом уже не помянем
Паняряй**** . Навсегда обесчестен
Туда толпы евреев сгоняли
Чтоб расстреливать бесчеловечно
Их валили в лесные овражки
Засыпали на скорую руку
Эти цифры назвать даже тяжко
А представить, как было — нет духу
Сотня тысяч, чуть меньше, чуть больше
Эту массу не скроешь, не спрячешь
— Бог, ты как допустить это можешь
Может спрятался где-то и плачешь?
Наконец, Твоя власть пробудилась
Как десницы простертая сила:
Вспять на запад война покатилась
И расплаты пора наступила
Но пока фронт топтался и рвался
Всех добить торопились садисты
Гений мысли нацисткой старался
Убивая, готовить "зачистку"
И под видом бригады рабочей
На Понары мужчин пригонять
В штабелях «труп-полено» чтоб ночью
На кострищах улики сжигать
Тот чудовищный росчерк злодеев:
Гон, и массовое умервщленье
А затем – на костры поскорее
Словно жертвенное всесожженье
Пал навек несмываемым пеплом
На лесов заповедные ниши
На поэтом воспетое место
Да на Вильнюса красные крыши
Крыши-кровельки
Что вы кроете?
Счастье тёплое?
Горе блёклое?
Смех да радости?
Грех да гадости?
Всё, что найдено?
Всё, что брошено?
Кому сдадено
Мое прошлое?
Как давно же я чуждым странником
По над крышами теми шастаю
Пролетаю душой словно раненой
Окропляю их кровушкой красною
Выжимая её как ностальгию
[появляется Тёмный Ангел в черной маске]
[чтец Ольга П. надевает платочек]
Пульсогенную, артериальную ...
Да уймут мои грёзы напрасные
Крыши красные, крыши красные.
http://www.stihi.ru/2015/06/25/479
[Тёмный Ангел приводит на сцену чтеца Ольгу П.]
Чтец Ольга П. читает поэму Владимира Элконина
"Литовская рапсодия 3. Яшенька":
Я — Блюма Шварц из каунасского гетто
Там потеряла всю свою семью
Как выжила? — вопрос сей без ответа
Всевышнему на суд передаю
Мне то, как мужа на глазах у нас убили
Известно подлинно, пока мне разум дан
Как Шуленьку — дочурку хоронили
Погибшую от пулевых смертельных ран
[появляется Белый Ангел в черной маске]
Я помню, свою память проклиная,
Как сына Яшеньку отдельно увезли
И как судьбу его дальнейшую не зная
Молила небеса, чтоб хоть его спасли !
После войны ютилась по подвалам
Утратила я радость, даже смерти страх
И лишь одну надежду сохраняла:
— Ах если б Яша выжил в лагерях?
Друг юности нашел меня нежданно
И у него погибла вся его семья
Сам врач, скрывался в партизанах
Не сразу Шимон Блюмкин убедил меня
Что в Каунасе оставаться невозможно
Что надо начинать другую жизнь
Ему, мол, в Вильнюсе устроиться несложно
В конце-концов уговорил. И мы сошлись
А дальше все заладилось банально
Моя беременность — это большое чудо
Уж и не верила, что для меня реальна
Судьба, где снова матерью я буду
В один прекрасный день — из МВД письмо
А в том письме повестка к месту встречи:
Мой Яшенька нашелся, Боже мой,
Их эшелон прибудет нынче вечером!
Я наскоро оделась, как могу бегу
А по дороге вспоминаю, вспоминаю:
— Каков теперь? Представить не могу
Перед войной была бармицва в мае
Значит: семнадцать, взрослый и большой
Конечно же кудрявый, весь в отца
Теплушку открывают ...ой, постой!
Вдруг Яша превратился в беглеца
И тут мне стал понятен дикий взгляд
Который с вызовом мой Яша бросил
А как же скроешь — животы торчат
Кто носит месяцев примерно восемь
Сын, бедный, видел экзекуцию отца
Сын точно знал, что мама овдовела
Он ждал объятий, с ними — бед конца
А мама! Мама... Вот какое дело
И Яшенька такой обиды не сдержал
Сорвался с места, сквозь толпу помчался...
Доселе неизвестно где он ночевал?
К кому прибился? Почему скрывался?
Тяжелый месяц: спать я не могла
Его милиция по всей Литве искала
Когда же в Каунасе, наконец, нашла
Мне под расписку, как посылку, передала
Был Яша дёрганым еще два года
Закончил школу кое-как. Но тут
Пройдя экзамены достаточно свободно
Он поступает в медицинский институт
С учёбой стал серьёзным, изменился
И брата сводного признал и полюбил
А защитив диплом, тот час женился
Да внуков мне на радость наплодил
Мой жизни путь достаточно был долог
Вот скоро сорок лет в Израиле наш дом
А Яков Шварц здесь — знаменитый доктор
Мы, Шварцы-Блюмкины одной семьей живём
http://www.stihi.ru/2016/03/07/1280
Тёмный Ангел [подходит к чтецу Ольге П.]:
Неумолимая Луна срывает с неокрепших душ плоды, подобно мягкотелому ореху, что неустоялся в крепости своей, не напитался силой Солнца. Луна-младенец требует еды как можно больше.
На людей беду.
Белый Ангел [подходит к чтецу Ольге П.]:
Я не смотрю.
Я слышу сердцем боль и тишину “малины”,
где плечом к плечу ждут избавления от ужаса войны
Бога любимые сыны.
Я помогаю матерям спасать детей.
Я почернею от несчетных ран.
Я хороню.
[Ангелы уходят вместе с чтецом Ольгой П.]
[на сцене один Владимир Элконин]
Автор Владимир Элконин читает свое произведение
"Литовская рапсодия 2. Часы времен":
Пролог.
Я — старый часовщик Моше Элькана
Еврей из городка литовского Тельшяй
Был унесён нацистским ураганом
И, ад пройдя, вернулся в жизни рай
Мы навестили дочь в замужестве счастливом
В спокойной Швеции, где Двореле жила
Она подростка-брата погостить уговорила
И, таким образом, его от гибели спасла
Когда из Швеции домой в Литву вернулись
Я, жена Малька, маленькие Ривка и Амос
Однажды ночью от бомбёжки мы проснулись
Назавтра были немцы, Катастрофа - Холокост
Меня ссылают одного по разнарядке «Остланд»
В Дахау, чтоб трудиться на заводах Мессершмитт
А Двореле все эти годы в Джойнт шлёт запросы,
Любой ценой нас разыскать и вызволить спешит
Прощай тельшяйский знаменитый Ешибот —
Опавший лист тех дней кровавых и зловещих!
Казалось, всех эпох часы прервали ход
Но что заведено Творцом, заведено навечно
Какой беде бы над Землей не пронестись
Сметая судьбы и народы без разбора
Покуда тЕплится на этом свете жизнь
Часы Времен стоят своим дозором
Вот прикоснётся к ним простёртая рука
Часовщика вселенной: о, великий Боже!
Глядишь, и вновь запущен на века
Тот вечный механизм. Живой похоже
И с этим монотонно тикающим чудом
Вошедшим ритмом в нашей жизни суть
Я — смертный спорить никогда не буду
А помолюсь и двинусь в скорбный путь
Назад, назад, сквозь толщу лет...
Привез мне старший сын из Вильно
Часы – этот бесценный амулет,
Не сгинувший в печи плавильной
В Тельшяй он ходики старинные купил
Совсем случайно, не подозревая
Что их когда-то я бесплатно починил
Для женщины одной, достойной рая
В архивах Виленского гетто Йоси раскопал
След Мальки с Амиком, захваченных в бегах
Но больше ничего о них он не узнал ...
Не на Понарах ли давно их покоится прах?
Там, в Вильнюсе, находит Йоси внучку той
Литовской женщины, что пострадала
Когда она, на риск огромный свой
Евреев от расправы, как могла, спасала
Дочь Праведницы сей, как Ривочка тогда,
Сама была совсем ещё малышкой
Но помнила всю жизнь, как мама привела
В дом девочку - еврейку, говоря с одышкой:
— Сейчас я Ривку быстро покормлю
И отлучусь с нею на час, только не бойся
Когда вернусь, тебе все объясню
А ты пока в чуланчике закройся
Но зря спасительница Ривки в дом явилась
Белоповязочники уже ждали мать.
И, в шоке подсмотрев, что там случилось
Аудрите вылезла в окошко, и — бежать !
Литовка - девочка в ночи
По лесу тёмному бежала
Дед Пранас мудрый научил
Куда податься ей сначала
Чтобы укрыться и спастись
От обезумевших вандалов
О, маленькая эта жизнь!
Конечно, им она мешала
Она — свидетель зверств убийц
Ворвавшихся в их дом со взломом
Пока жива, не скрыть им лиц
Пред Справедливости Законом
Ведь на глазах дитя они
Мать – католичку расстреляли
За смелость девочку спасти
Еврейскую. А как узнали?
И вот — часы! Вы, как свидетель,
Всегда висевший на стене
Скажите мне: где мои дети ?
Где мать детей? — скажите мне!
Не я ли вам менял детали?
Не я ли облегчал вам ход?
Чтобы смотрели, замечали
Чтоб вычисляли наперед
И чтоб остался нам Свидетель
Событий страшных прошлых дней
Всё б помнили: и Благодетель
И рык оскаленных зверей
И Женщину, с которой Ривку
Малька оставила в ночи...
Ты, Механизм, не знал ошибки
Вот и сейчас: ну, не молчи!
[слышен бой часов]
[выходит Белый Ангел]
О-о-о! Призрак Оны – католички!
— Явилась коль под хруст колёс,
С остатка жизни годы вычти
Но дай ответ на мой вопрос:
— Куда могла уйти в ту ночь
Малышка Ривка — моя дочь ?
Через Тебя прошли десятки
По деревенькам разошлись
Со Смертью Ты сыграла в прятки
Но жизнь отдав, спасла ты жизнь
Уверен я: Ривка — живая
[Белый Ангел уходит]
Но не желает теребить
Больную память, защищая
Благую волю просто жить
Сам помню: целый год в Стокгольме
Я о своих делах молчал
Воспоминаний страшной болью
Меня мой разум истощал
Надеждой выжил я в Дахау,
Витала смерть там надо мной
Но жить Творец даёт нам право
А мы смиряемся с Судьбой
И вот пришло освобождение,
Мне шведы подарили жизнь.
Но вскоре началось падение
И каждодневно: вниз и вниз
А вал сомнений и раздумий
С годами только рос и рос
И стал как стигма, как безумие
Меня сверлить один вопрос:
— Куда могла уйти в ту ночь
Малышка Ривка – моя дочь ?
Тогда, подобно загнанному зверю
Забился в тихий угол, тень искал ...
Но день пришел — я снова верю
И детям свою веру завещал.
Что вновь в семье случится чудо:
Мы с Ривкой встретимся опять
А чтоб дожить, просить я буду :
— Часы Времён, пойдите вспять!
http://www.stihi.ru/2016/01/19/1186
[слышен бой часов]
[стремительно появляется Тёмный Ангел (Олег С.) в другой маске]
Тёмный Ангел читает стихотворение Акламэны
"О человек!"
О человек, преобразующий в себе миры -
- Ты — Бог !
И бесконечности чтецы сильны -
- Ты смог !
Чистой энергии лучи видны -
- Ты — маг !
Шаги отказа от себя трудны -
- Ты — Вакх.
[выходит Белый Ангел в белой маске]
O человек!
хлебнувший и познавший!
как ты высок,
хотя и ниц упавший!
http://www.stihi.ru/2008/02/29/4293
Белый Ангел (Елена Я.)
[подходит к столу Акламэны, берет лист]
и читает стихотворение Акламэны
"Исцеление Весны":
Идем, идем за рамки!
Я выведу тебя из склепа.
Вдохну дыханье перемен и ветра.
В мертвелой копоти слова.
Природа оживает и пора
Построить планы пробужденья гор,
Затеяли Харибда с Сциллой спор:
Проснется ли от спячки человек
В оковах тлена под кошмаром век?
И у весны не отрастают ноготки,
Когда желания людские сном мертвы.
Пошевелила пальчиком зима,
Оторваны у планов рукава,
Небрежным кроем лед взлохмачен
И цепкой ночью сумрак схвачен.
Для пробуждения весны
Не доставало солнца песен
Из жизни, где мир бессловесен
У ложа красоты любви.
http://www.stihi.ru/2016/02/06/5789
Тёмный Ангел:
Завеса темноты пошла на убыль.
Рождает новый день свободу быть. И жить по совести.
Ведь Путь этот не труден. Задача человека: Жизнь творить!
Белый Ангел:
Тогда у зданий засияют окна.
В них отразятся радости лучи.
Преобразятся улицы – волокна.
И в новый дом заложат кирпичи.
Улыбки матерей подарят детям
Спокойствие, здоровую судьбу
И каждый Ангел станет счастьем светел.
О том с Поэтами я радостно пою!
[Ангелы уходят]
Чтец Ольга П. [подходит к столу Акламэны, берет лист]
и читает стихотворение Акламэны
"Вильнюсская осень":
У солнца-сердца прожилки неба
Рассветом ярким озарены
И впечатленья насущным хлебом,
И воздух чистый милой страны
Незабываем восторгом детства
Озер красивых и скрипом сосн,
Улыбкой мирного добрососедства
И благородством строжайших роз.
Бежит Вильняле журчайшей песней,
Ее спокойно примет Нерис
И благолепно, обильно, честно
Подпишет Осень разлуки лист.
http://www.stihi.ru/2015/07/13/2408
[чтец Ольга П. подходит к столу Акламэны и остается там]
Автор Владимир Элконин читает свое стихотворение
"Клятва. Сонет":
Не стынет памяти зола
На отдымевших пепелищах
Возмездие убийц отыщет
Господь наш не прощает зла
Не в первом поколенье, пусть
Потомков совесть будет мучить
Терзать их будет стыд ползучий
На их чела снизыдет грусть
За предков подлых дел искус
За Сатане непротивленье
За Совести больной успокоенье
За трусость и за низость чувств
Все это зная, я однако клятву не нарушу
И жаждой мести не посмею пачкать душу
http://www.stihi.ru/2013/09/05/7998
Тёмный Ангел (преображённый, в светлой маске):
Мы пережили мук и войн катарсис,
Увидели, что город вновь ожил
И парков свеже-саженный оазис
Глаза питает чувством Божьих сил.
Помолимся, чтоб отзывался город
На красоту сакральной связи с ним.
И канет в Лету распрей-страхов шорох
И вспомнят люди, что Творец Един.
[Тёмный Ангел подходит к столу Владимира Элконина]
Чтец Наталья А. [подходит к столу Владимира Элконина, берет лист]
и читает стихотворение Владимира Элконина
"Дар приняв, пожив на свете":
Упаду ничком в траву
Когда вся природа в цвете
Краски, ароматы эти
Как коктейль, в себя приму
Погружаясь в тишину
Перебив шмеля жужжанье
Жизнь! В любви тебе признанье
Неподдельное шепну
И тогда: прости – прощай!
Мне не страшно расставаться
С миром, где не разобраться
Ад заслужен или Рай ?
Упаду ничком в траву
Когда вся природа в цвете...
Дар приняв, пожив на свете
Божий приговор приму
http://www.stihi.ru/2014/02/09/617
[Наталья А. подходит к столу Владимира Элконина]
Автор Татьяна Тарасенко (Акламэна) читает свое стихотворение
"Вкус соединения":
Ковром небесным укрыло небо
Тепло желаний пещер уютных
И пахнут стены вкуснейшим хлебом,
Воздух ликует от песен чудных.
Прикрыты ставни, пряча смущенье
От озаренья от фотовспышек.
Иерусалимское настроенье:
Восторгом дышат здесь даже крыши!
[Белый Ангел подходит к столу Акламэны]
И небо верит в людскую радость,
В глаза вливаясь солнцем здоровья.
Как дорог миг, где общенья святость
Желанна больше, чем все застолья!
http://www.stihi.ru/2014/02/10/12051
Автор Владимир Элконин [встает]
и читает свое стихотворение
"Журавли":
Кружили журавли над Городом Святым
Их клин распался - вожака, видать, меняли
Я у Стены стоял, я улыбался им
Просил, чтоб всем родным приветы передали
Так каждый год те птицы по весне
В края родные из последних сил стремятся
И грусть и радость навевают они мне
И заставляют сердце разрываться
И я в мечтах своих, как перелетный птах
То к родине одной, а то к другой пристану
Курлычу я на разных языках
Но свой - родной любить не перестану
Не перестанет сердце беспокойно ныть
При виде гордых птиц в безумном перелёте
Казалось, стоит им крылами поманить
И полечу, догнавши клин на развороте ...
http://www.stihi.ru/2012/04/19/8432
[все актеры стоят на сцене]
[Белый и Тёмный Ангелы выходят на авансцену]
Белый Ангел:
Я хочу напомнить вам, люди, живите по совести!
Слушайте своё сердце, ведь в нём, подобно Скрижалям, записаны Заповеди.
И город, вашими и нашими делами обязательно изменится к лучшему.
Ведь совесть не имеет искривлений.
Живите по совести!
Тёмный, преображённый Ангел:
Живи по совести, северный Иерусалим, и благодари Творца!
[Ангелы поворачиваются друг к другу и обнимаются]
[все кланяются]
Автор Татьяна Тарасенко:
В древнем Иерусалиме, в Первом Храме, где Бог обитал с еврейским народом, когда главный коэн входил в святая святых, он видел двух Ангелов. Каждый раз это была новая скульптура. Ангелы застывали в каких-то позах в отношении друг друга. И этим самым они показывали связь еврейского народа с Творцом.
Живите по совести, люди!
Чтобы Ангелы вашего города могли проявлять мир и любовь.
* * *
Конец